Восставая из тьмы, итальянская группа Lacuna Coil прошла долгий путь, чтобы стать одной из восходящих звезд на современной метал сцене. Раньше группу сравнивали с ветеранами вроде The Gathering, Theatre Of Tragedy, Paradise Lost. Но теперь они нашли свой стиль звучания и свою нишу в музыкальной индустрии. Их предыдущий альбом, Unleashed Memories, был прорывом группы. И их успех лишь стремительно вырос с выпуском последнего на сегодняшний день альбома, Comalies. APESHIT берет интервью у вокалистки группы – Кристины Скаббиа накануне их тура по США.
Мои поздравления с выпуском нового альбома. Ваша популярность неизменно растет, пресса пишет только о вас. Что ж, какие чувства у вас по поводу такого успеха вашего альбома Comalies?
Это действительно здорово. Достаточно странно находиться в таком положении – мы ведь не летаем в небесах. Но весь этот успех, конечно, вызывает в нас гордость, потому что мы действительно верим в то, что делаем в музыке. Это наш способ самовыражения. Мы лишь преподносим нашу музыку. И я действительно очень-очень счастлива, что множество людей во всем мире ценят то, что делаем мы. Это большое удовольствие. Это может показаться странным, но в наших внутренних ощущениях ничего не поменялось. Мы не чувствуем себя особенными или что-то в этом роде.
Как вы пишете свои песни? Есть ли у вас главный в этом деле, который пишет большую часть музыки и затем, позже, вся группа собирается и работает?
Ну, пока главный композитор – это Марко (Коти Целати), басист. Но сейчас все меняется. Для композиции «Tight Rope», второй гитарист, Марко "Маус" Бьяцци, написал много риффов. В основном, он работал отдельно, у себя дома. У нас есть компьютеры со специальными программами, и мы можем записать любую часть песни, какую хотим. Затем, когда мы встречаемся, мы показываем свои идеи, и если всем они нравятся, мы их сохраняем. Мы работаем над ними вместе. Но в основном, мы начинаем работу либо с риффов, либо с мелодии, а затем пишем песню все вместе. У каждой песни есть своя, отличная от других, история. В некоторых случая, мы начинаем с вокальных партий, хотя это происходит достаточно редко, поскольку мы считаем, что голосами должны быть инструменты. Поэтому мы записываем вокальную линию каждый раз в конце работы.
У вас в группе 2 вокалиста….как вы определяете кто что поет?
Мы лишь слушаем звук голосов, и если это подходит лучше сюда, то сохраняем. Мы не заинтересованы в эгоизме. «Я должен петь больше, чем ты, или мы должны разделить песню 50% на 50%». Если женский вокал или мужской подходит лучше в эту часть песни, мы сохраняем тот или другой.
Вальдемар Сорихта продюсировал все ваши альбомы. Что он вносит в вашу работу?
Ну, он передал нам свой опыт, особенно в самом начале. Мы работали с ним с 1997 года и хорошо его знаем, и он хорошо знает нас. Мы знаем, что мы хотим делать, и мы можем обсуждать с ним некоторые вопросы и даже отстаивать свою точку зрения, бороться. Дело продюсера заключается в том, в некоторых случаях, но это не в случае с Вальдемаром, что они хотят изменить твой стиль. Они хотят внести как можно больше личного с этим изменением в твою музыку. И мы не хотим, чтобы это происходило. Вальдемар вкладывает в нас все лучшее и помогает нам со всеми нашими инструментами. Он больше нам друг, чем продюсер. Он тот самый человек, который действительно способен использовать все эти инструменты в студии. Но мы всегда выбираем то звучание, которое нравится нам. Особенно на альбоме Comalies, это было что-то вроде кооперации, сотрудничества между нами и им. Мы очень сильно любим его.
Он как-то изменял альбом?
Ну, этот стиль, мы можем сказать, всегда узнаваем, как стиль Lacuna Coil. Большое отличие заключается в том, что мы оставили все более простым. Но вместе с этим, я не хочу сказать, что альбом слишком прост, более «глуп» или «легок». Я лишь хочу сказать, что мы избегали бесполезных частей песен, которые ты иногда можешь вставить в песню лишь потому, что хочешь показать людям, что способен делать еще что-то. В этом мы не заинтересованы. Мы лишь хотели найти нужный стиль песни и работать над ним. Поэтому мы не говорим: «Хорошо, эта песня должна быть сделана в этом духе». Нам не нужно прописывать тысячи вокальных линий, тысячи риффов, тысячи мелодий – это очень напряженная работа. Это было бы глупо менять так много. Это не была бы Lacuna Coil. Если бы мы хотели с чем-нибудь поэкспериментировать, то никогда бы не назвали это Lacuna Coil.
А вы хотели бы в будущем поработать с другим продюсером? Рассматривали ли вы такой вариант?
Я разговаривала с Дэвином Таунсендом несколько недель назад. И это было бы замечательно для нас поработать с ним, т.к. я считаю его одним из самых гениальных людей в музыке. Он действительно талантлив. У него, я бы даже сказала, самый замечательный голос, который я когда-либо слышала. Мы думали о том, чтобы поработать с ним, но я не знаю, возможно ли это. И я не знаю, какую музыку мы бы делали в будущем. У нас нет ничего готового для нового альбома, поэтому у нас нет стоящих идей для продюсера, для записи. Это всегда риск.
А рассматривали ли вы такой вариант, как самопродюсирование?
Если мы сможем использовать весь записанный материал, то это будет здорово. Я понимаю, что ты всегда можешь научиться многому новому у различных людей, особенно, у тех людей, кто работает в сфере звукозаписи гораздо дольше, чем ты. Мы не хотим притворяться, что мы сейчас на вершине, и мы можем делать все, что хотим. Я думаю, что нам всегда нужна чья-то ещё помощь, чтобы не учиться, а обмениваться опытом. Таким образом, можно создать что-то новое.
Как вы разогреваете свой голос перед концертом?
Никак. Никак, потому что моей худшей стороной является то, что я люблю поговорить. Я говорю очень много, как ты видишь, и это очень плохо. Особенно перед концертом, а голосовые связки устают. Мы ничего не делаем. Иногда я пытаюсь делать «ла-ла-ла», не очень долго, но это не помогает, но я не знаю всех этих хитростей. Мы лишь пьем специальные смеси трав, но это не чай. Это специально для голоса, но мы не привезли их сюда, с собой в тур по США, нам не разрешили этого сделать. Возможно, сочли за наркотики.
Вы боитесь потерять свой голос во время долгого тура?
Нет, не очень. Если заболеваешь, сильно устаёшь, цепляешь грипп – сложно не потерять голос и никакие уроки пения и уловки не помогут. А вообще – когда поёшь постоянно, чуть ли не каждый день голос тренируется и становится сильнее. Поэтому, когда собираюсь в тур, я об этом не особенно волнуюсь.
Ваша музыка имеет металлические корни, но в тоже время она нравится многим людям, которые не обязательно слушают метал. Вы заметили в аудитории, на концертах, людей, которые не слушают метал?
Да! Определенно я очень горжусь этим, потому что, даже если большинство групп, которые я слушаю и люблю, играют метал или рок, это неважно. Для меня очень важно создать связь между разнородной аудиторией, но при этом не играть только на коммерческий успех. Мы лишь хотим показать, что музыка – это чувство, ощущение, которое соединяет всех людей, но не делит людей на типы. Когда ты слушаешь музыку, тебе не нужно быть расистом или делить её на категории. Тебе просто нужно её слушать. Если она тебе нравится, то слушай её.
Вы играли со многими метал-группами. Были ли такие моменты, когда чувствовали, что должны завоевать толпу, потому что вы не играет black metal или death metal?
Нет, мы не думаем об этом, т.к. нет такой группы, которую любили бы все во всем мире. Поэтому тебе нужно лишь выступать, предлагать… «Хорошо, это моя музыка. Если она тебе нравится, присоединяйся. Если нет, можешь оставаться в стороне». Мне все равно, потому что я верю в свою музыку в любом случае. Другое, что мне не нравится, это то, когда некоторые неосведомленные люди отрицательно реагируют на музыку. Я была на многих концертах, где аудитория была груба с группой. И это, что я ненавижу. Эти люди делают свою работу. И тебе не следует говорить гадости о них. Ты можешь просто не слушать их музыку. Тебе не нужно плохо с ними обращаться.
Хотели бы вы в будущем поехать в тур с группой, не относящейся ни к одному из металлических стилей?
Это зависит от группы. Я имею в виду, что нам все равно с какой группой мы играем, даже если мы проводим хорошо время, играя с ними. Мы лишь хотим играть музыку. Нам все равно, на каком уровне находится группа.
Вы и Rhapsody, возможно, самые популярные итальянские группы. Какова сейчас музыкальная сцена в Италии?
Я бы не сказала, что сейчас итальянская сцена большая, т.к. большинство людей слушает международную музыку. В большинстве случаев это группы из Америки или Германии, где многие играют в стиле power metal . Тенденция играть в этом стиле достаточно устойчива и в Италии. Однако проходит время, и если ты не меняешь свою музыку, люди устают от нее, она приедается. И это случается со многими группами, особенно с power metal группами…новыми power metal группами. Сейчас появляется очень много групп, которые делают похожие друг на друга вещи, и людям это надоедает. В Италии нет большой сцены, поскольку нет большой поддержки от СМИ. Это всегда находится в андеграунде.
Но вам не кажется, что возможен такой же взрыв групп, как, к примеру, в Швеции?
Нет, не очень. Я не имею в виду популярность в целом, поскольку в Италии, где ты имеешь дело с итальянским лейблом, действительно тяжело выйти на сцену, стать известным. Если группа действительно хочет работать на международном рынке, то для этого нужен лейбл, который работает за границей. Вы никогда не подпишете контракт с итальянским звукозаписывающим лейблом. Мы рады, что подписали контракт с иностранной компанией.
Многие фанаты были огорчены тем, что вы не приехали в США прошлым летом вместе с In Flames. Но, наконец, вы здесь, и вы собираетесь в тур вместе с Opeth. А что вы собираетесь делать после?
После этого, мы собираемся провести главный десятидневный тур по США и Канаде. Потом мы собираемся отыграть несколько концертов в Италии и несколько на летних фестивалях. Но это пока не утверждено, но я полагаю, что мы соберемся в другой тур по США, возможно, этой осенью. Но это только предположение. И я очень сожалею, что люди были огорчены из-за несостоявшегося шоу, тура с n Flames, который мы пропустили. Им трудно понять, как трудно управлять и организовывать туры, особенно из Европы в Америку. Это нелегко, есть очень много вещей, которые должны требуют согласования.
Вы собираетесь дважды играть в этом туре с Danzig. Это, должно быть, будут грандиозные шоу. Там, где вы играете, выступают такие группы, как Iron Maiden, Slayer, Judas Priest, и Dio. Что вы чувствуете по этому поводу?
Ну, мы играли на фестивалях на больших сценах. Я думаю, это здорово. Если быть честной, то, когда ты выступаешь вживую, ты ничего не видишь. Я имею в виду, что это кажется, будто ты смотришь на людей, но на самом деле ты сосредоточен на том, что делаешь. Ты лишь смотришь на лица, но думаешь о том, что делаешь, поэтому тебя не особо волнует, сколько человек пришло на концерт. Ты больше волнуешься о выступлении на сцене, о самой сцене. Чем она больше, тем лучше. Особенно для нас, поскольку нас 5 человек впереди на сцене и барабанщик позади. Поэтому нам нужно много пространства, чтобы хотя бы ходить по сцене.
Вы слышали о новой группе, Evanescence?
Да, я слышала об этой группе, поскольку большинство людей пишет мне и говорит о том, что «они украли ваш стиль…вы сделали это первыми!» Я лишь слышала одну их песню, эта была песня из фильма «Daredevil»(«Сорвиголова» - прим. перев.). Да, они напоминают мне наш стиль, но больше они напоминают мне даже Linkin Park. Что ещё я могу сказать? Я имею в виду, что не буду говорить что-нибудь по этому поводу, ведь в самом начале нашей карьеры, мы также страдали от сравнения с другими группами. Я не хочу ничего говорить, потому что каждый свободен делать то, что хочет. Я надеюсь, что мы сможем сказать, что продадим столько же копий, сколько они. «Мы придумали это первыми! Покупайте наш альбом!» (Игриво).
А какую музыку ты слушаешь прямо сейчас?
Сейчас в моем CD-плеере последние Anthrax, Strapping Young Lad, Meshuggah, Destiny’s Child... У меня есть разные стили музыки. Даже Craig David... что-то для настроения, которое меняется на протяжении дня.
А что слушают другие члены группы помимо рока и метала?
Они слушают, в общем-то, все. К примеру, Марко и Маус предпочитают более тяжелые команды, такие как Strapping Young Lad и Meshuggah, более сильные. А Андреа открыт ко всем стилям музыки, он не имеет предубеждений. Он слушает все. Ударник любит больше фанк, но также слушает все. Почти все члены группы любят старую музыку 80-х, диско-музыку 80-х, как ABBA или ещё что-либо похожее. Мы любим слушать все.
Что ж, спасибо за то, что посидела со мной и поболтала. Хочешь сказать что-нибудь своим фанатам?
Мне бы очень сильно хотелось увидеть большое количество людей на нашем шоу. И я лишь хочу поблагодарить всех (лейбл, Century Media, и поклонников), поскольку можно быть лучшей группой в мире, но без помощи лейбла, прессы, людей далеко не уйдешь. Мы это знаем и поэтому благодарим вас всех!
